Мир Арднеха [= Земля во власти волшебства] - Фред Саберхаген

— Мы можем поискать более глубокое место, — сказал Рольф. — Думаю, я и сам с удовольствием бы поплавал. — Он ощутил в голове слабое пульсирование крови.

— Уйти из-под деревьев днем?

— Я имел в виду ночью, в сумерках.

Теперь она приблизилась, хотя и не настолько, насколько предлагала его прихлопывающая рука, и села. Ее взгляд скользнул по нему с нераспознаваемым выражением; в свои девятнадцать лет Рольф давно уже оставил попытки понять женщин.

— Я не должен был упоминать о человеке, с которым ты собиралась обвенчаться, — произнес он.

— Дело не в этом. Я просто подумала о том, какой девчонкой я была тогда и как изменилась с тех пор. О том, как я флиртовала, смеялась и шутила, когда была молодой.

— КОГДА ТЫ БЫЛА МОЛОДОЙ? Сколько тебе теперь? Лет семнадцать?

— Два года назад мне было пятнадцать, кажется. Но теперь я уже не юная девушка.

— Да уж, ты действительно старуха. — Теперь его голос стал более мягким и нежным. — Значит, сгодишься в пару старику вроде меня.

Он незаметно преодолел небольшое расстояние, разделявшее их, и его пальцы начали нежно поглаживать ее обнаженную руку возле грубой материи ее платья на плече.

Взгляд Кэтрин, похоже, говорил, что его поведение вполне сносно; что если он продолжит еще немного в том же духе, возможно, это начнет доставлять ей удовольствие. Этого было более чем достаточно, чтобы его рука начала неторопливо обнимать ее. Рольфу всегда казалось немного странным, как это такая грубая и далекая от совершенства конечность, как у него, всегда умудрялась так хорошо приладиться к столь деликатному делу, как обнимать девушку. На этот раз девушка ему попалась действительно нежная, несмотря на то, какой тощей и сильной она казалась совсем недавно. Теперь в ответ на решительный нажим пальцев Рольфа на ее щеку пониже подбитого глаза Кэтрин повернула к нему лицо. Он нашел ее губы.

Ее гладкое личико с готовностью приникло к его пробивающейся бороде. Время шло, а затем, похоже, было почти забыто. Рольф принялся нежно целовать синяк на скуле Кэтрин, прежде чем начать цепочку поцелуев, скользя губами вниз по ее шее.

Но что это? Что происходило с ее кожей?

Что случилось…

Что…

Вскрикнув, Рольф вскочил на ноги и попятился, спотыкаясь и едва не падая в спешке. Он схватил меч и наполовину вытащил его из ножен прежде, чем осознал это, а когда осознал, то не знал, то ли закончить вытаскивать клинок, то ли вложить его обратно.

Теперь перед ним, а только что в его самых нежных объятиях, было самое отвратительное существо из всех, с какими ему доводилось иметь дело за всю его не слишком удачливую жизнь. Здоровое и юное личико Кэтрин, пока он целовал его, превратилось в личину ведьмы с гнилыми зубами, с неправильной формы черепом. Даже там, где Рольф теперь стоял, на расстоянии в несколько метров, он продолжал ощущать гнилостное дыхание. Под жесткими, грязно-серыми волосами, подвязанными точно так же, как у молодой девушки, находились лицо и шея неузнаваемой старухи, кожа на них была сморщена, словно изъеденный молью ковер, и местами поросла щетиной. Сильные гладкие руки, которые Рольф ощущал вокруг своей шеи, превратились в колчаны из обвисшей кожи, в которых кости скользили, словно согнутые стрелы. Дыхание, которое заставляло тереться о него юные груди, теперь превратилось в хриплое сопение, исходящее из тела такого же бесформенного, как и одежда, скрывающая его.

Старуха с трудом встала на ноги, шаря перед собой узловатыми, словно корешки, пальцами. Ее выражение изменилось, но лицо было так искажено возрастом и болезнями, что Рольф некоторое время не мог решить — ужас, злоба или смех отражались на нем теперь.

Двигаясь словно какой-нибудь калека-лунатик, она заковыляла к нему по краю поросшего травой берега.

— Рольф? — прокаркала она голосом, чем-то напоминающим голос рептилии, а затем ее фигура, казалось, переломилась, и она рухнула на четвереньки.

Позже юноша не мог вспомнить, как долго он стоял там, протирая глаза, пытаясь снова отчетливо увидеть перед собой фигуру Кэтрин. Через некоторое время он понял, что глаза ни при чем — бесформенным было женское тело перед ними. Затем она вдруг стала такой же, как до того, как он заключил ее в объятия; здоровой и юной, с густыми каштановыми волосами, норовящими выбиться из-под стягивающей их ленты. Это Кэтрин стояла на четвереньках, с лицом, перекошенным ужасом.

— Рольф? — вскрикнула она снова, на этот раз своим собственным голосом, и он упал на колени возле нее, отбросив меч.

Она закрывала лицо руками, пока он нежно не отвел их в сторону. Ее шепот все еще был испуганным:

— Какой ты видишь меня теперь?

Он потянулся, чтобы успокоить ее, но внезапное подозрение заставило его отдернуть руку.

— Девушкой. Такой, какой ты была, когда мы встретились впервые.

— Благодарение всем силам Запада. Значит, она не смогла заколдовать меня надолго… почему ты все еще смотришь на меня так? Что ты видишь?

Потрясенный, Рольф неловко буркнул:

— Я вижу девушку. Но откуда мне знать, какое тело твое самом деле, это или то, другое? Что это за чары?

— Что за чары? Ее, этой злобной женщины… Она нашла какой-то способ отплатить мне. Я знаю. — Первый приступ ужаса миновал, но слезы все еще стояли в глазах Кэтрин. — Я не раз слышала и от нее, и от других, что никогда в жизни мне не освободиться от нее. От леди-демона, Чармианы.

Глядя на юное тело перед собой, Рольф внезапно перестал сомневаться в том, что оно настоящее; он больше не мог поверить, что оно плод какого-то восточного колдовства. Кэтрин была начисто лишена чар Чармианы; ее здоровье и молодость были отмечены человеческим несовершенством. Она была слишком сложной и изменчивой, чтобы быть нереальной. Желая ободрить ее, он произнес:

— Существуют волшебники Запада, которые могут справиться с любым заклятьем.

— Обними меня, — прошептала девушка, и он снова заключил ее в объятия. Некоторое время он успокаивал ее, ласково шепча что-то, и все было хорошо. Он снова поцеловал синяк на щеке, которая на этот раз не изменилась. А затем, когда его настороженность пропала, сменившись спокойствием, он заметил первые морщины, появляющиеся на щеках Кэтрин.

На этот раз он не отскочил так стремительно и далеко, но все же выпустил ее из объятий. В этот раз он с состраданием наблюдал за развитием всего цикла, за тем, как Кэтрин меняла свой облик — сперва на облик отвратительной, безобразной старухи, а затем снова стала юной девушкой. После этого они некоторое время молчали, глядя друг на друга, словно не по возрасту серьезные дети.